Добавлено: 15.10.2016 Интервью с Джонатаном Сафран Фоером

В сентябре 2016-го года на английском языке вышла новая книга  Джонатана Сафрана Фоера -  Here I Am (книга будет издана у насв ближайшее время),  автора нашумевшей Жутко громко и запредельно близко, сайт Good Reads взял интервью у автора. Предлагаем вам перевод этой статьи. 

Несмотря на громкое название, книга Here I Am-это книга вопросов. События долго ожидаемого романа  Джонатана Сафрана Фоера, опубликованного спустя десятилетие после Жутко громко и запредельно близко, разворачиваются на фоне давшего трещину брака. В центре романа как бытовые, так и международные проблемы: неясная судьба бар-мицвы сына, инкриминирующие сообщения, найденные в телефоне и землетрясение в Израиле. На протяжении всего романа, Яков, его жена Джулия и их три сына постоянно задают вопросы сами себе, а иногда и друг другу: как можно оставаться цельный человеком, находясь в браке? Где наше «Я»? Можем ли мы в принципе его найти? Стоит ли вообще искать? Как правильно жить?
С тех пор, как Фоер ворвался в литературное сознание со своим первым романом Полная иллюминация, ему постоянно задавали кучу вопросов. Сейчас он присоединился к Goodreads, чтобы ответить на парочку. Джейн Чанг поговорила с Фоером о поиске дома, разводе и его любимом кресле.

Г.Р. В вашей книге 2 главные сюжетные линии-крах брака и крах мира. Я слышала, что изначально это были две отдельные истории. Вы можете рассказать, почему решили их соединить?

 
Джонатан Сафран Фоер: Они как бы были по отдельности, и вместе в одно и тоже время. Очень сложно описать процесс, так как он лишен цельности и ясности. Несколько лет я работал над одним проектом для HBO с продюсером Скоттом Рудином. И в том проекте фигурировал брак, где был обнаружен мобильный телефон. Этот момент стал очень захватывающим в книге. Меня это заинтриговало. Сами персонажи были совершенно разные.
Мне нужно было провести несколько месяцев в Израиле, где в то время произошло землетрясение. Целый день я провел с директором центра по борьбе с землетрясениями и это меня очень заинтересовало.

Г.Р. Что подогрело этот интерес? Страшная стихия природной катастрофы?

Джонатан Сафран Фоер: Понятия не имею. И никогда не имел. Это какая-то вещь, на уровне интуиции, что ли: «Мне это нравится. Не знаю, почему. Но нравится». Часть писательского процесса посвящается исследованию, почему мне это понравилось. Это был совершенно другой процесс, совершенно интуитивный, не такой, как в предыдущих книгах.
Когда я редактировал книгу, я был очень избирательным и хотел по-максимуму использовать весь материал.

Г.Р. Процесс написания сценария для ТВ-шоу-это постоянное редактирование. Это шоу таки вышло в свет?

Джонатан Сафран Фоер: Мы довольно далеко продвинулись. Я написал около семи эпизодов. В целом, они были одобрены. Мы уже собирались начать снимать его, и у меня внезапно случился своего рода кризис «Действительно ли я хочу этим заниматься?». Если я буду заниматься этим шоу, это станет больше чем работа на весь день. Я решил, что хочу быть писателем-романистом. Это был первый момент в моей жизни, когда я решил стать писателем. Телевидение, как вы знаете, имеет гораздо большее культурное влияние, нежели книги, в силу того, что больше людей смотрят ТВ. Было трудно выбрать что-то одно, но это нужно было сделать. И я рад своему выбору. Я также снова начал сотрудничать с редактором, с котором работал над своей первой книгой.

Г.Р. Сейчас вы работаете над следующей книгой?

Джонатан Сафран Фоер: Так, по чуть-чуть, ничего серьезного. Если говорить о реальной книге, большую ее часть я написал за прошлый год.

Г.Р. Всего за год? Потрясающе! В этой книге столько идей. Одна из самых интересных-это исследование Израиля как реального места, так и символичного. Вы чувствовали вину за то, что изобразили разрушение Израиля?

Джонатан Сафран Фоер: Нет, конечно. Во-первых, нет ничего неэтичного в придумывании чего-либо, особенно в контексте искусства, а во-вторых, это породило много полезных вопросов не только об Израиле, но и общечеловеческих: о доме и родине, чему мы преданны, как мы себя отождествляем. Все ищут дом и пытаются найти для себя лучший. Поэтому изображение в книге разрушения одного дома породило много вопросов и размышлений у читателей.

Г.Р.Как вы считаете, все ищут дом? Есть ли люди, которые чувствуют себя уверенно в этом мире и им не нужно ничего искать?

Джонатан Сафран Фоер: Мне кажется, это интересно всякому думающему и чувствующему человеку. Мы всегда задаем себе кучу вопросов, например «Какую работу мне стоит искать?Каким другом мне нужно быть?Хочу ли я жениться и иметь детей? Стоит ли мне жить в Америке? Должен ли я голосовать за Хиллари Клинтон?» Такое огромное количество вопросов сводится к одному «Какова моя идея дома и где я буду себя чувствовать как дома?». И это цель каждого каждого человека найти свой дом.

Г.Р. Можете немного рассказать о названии книги и как вы к нему пришли?

Джонатан Сафран Фоер: Меня натолнул отрывок из Библии, история жертвоприношения Исаака, когда бог призывает его пожертвовать своим сыном, он зовет Авраама и тот говорит «Вот я». Он не говорит «Что тебе нужно?» и «Где ты?». Он просто говорит «Вот я». И потом, когда он вел Исаака вверх по горе, тот начинает ловить ветер, словно происходит что-то странное, и Исаак говорит «Отец мой!», а Авраам говорит «Вот я».

Г.Р. В книге много теологии. Вы проводили какие-нибудь исследования или вы втайне работаете библеистом?

Джонатан Сафран Фоер: Ни то, ни другое. Я не делал никаких исследований, кроме некоторых случаев, когда нужнен был конкретный и точный ответ на что-либо.

Г.Р. Иаков беспокоится, что будучи евреем, который не живет в Израиле, он менее значимый человек. Это ощущение усиливается, когда его израильский двоюродный брат, у которого сын служит в армии, приходит в гости. Что вы думаете по этому поводу?

Джонатан Сафран Фоер: Ну, есть, конечно, люди, которые так думают. Большинство из них живет в Израиле. И есть много людей, как я, которые не думают так. Моя книга-это не продвижение какого-либо одного аргумента или точки зрения, а множество смешных, радостных, а иногда и трагических точек зрения. Я знаю людей, который, прочитав мою книгу, говорили «Боже, ты беспокоишься, что люди будут думать, что эта книга супер произраильская?" Также знаю людей, которые говорят: "Вы обеспокоены тем, что люди будут думать, что это супер антиизраильская книга?" Еще одни говорят: "Я разделяю ваши доводы на счет развода." Я получил разные отклики. Я думаю, каждый интерпертирует книгу по-своему, основываясь на своих взглядах.

Г.Р Главным героем вашего последнего романа, который был издан в 2005 году, был девятилетний мальчик. Вы написали этот роман до того, как у вас появились собственные дети. В какой степени появление детей изменило манеру их описания?

Джонатан Сафран Фоер: Я думаю, она изменилась кардинально. До появления детей, я просто представлял, каково это их иметь. А сейчас я пишу, основываясь на собственном опыте. Собственно, я не думаю, что писал лучше, но я писал более достоверно. Ну, более приближенно к реальности. Конечно, это скорее вопрос к читателям, а не ко мне, но в книге очень мало моментов, в которых я обращаюсь к своему собственному опыту. В основном, это моменты, связанные с детьми.

Г.Р. Как для писателя, вы занимаете крайне странную позицию. В отличие от вас, большинство писателей не упоминает свою личную жизнь в прессе. Думали ли вы о том, что роман, в центре которого находится развод, повлечет за собой много неловких вопросов во время интервью о вашем собственном разводе?

Джонатан Сафран Фоер: Ну вообще развод случился то того, как книга была написана.В то время я не думал об этих вещах. Вспоминая все это, я думаю, это просто совпадение. Мой развод никак не связан с разводом в книге. Люди могут думать, что хотят . Я никогда не пытался изобразить события в книге, основываясь только на своем опыте. Ничего такого. Я не Иаков. Я больше похож на Джулию. В моей жизни не было таких событий, как в книге. Если б так было, не думаю, что я б вообще написал об этом книгу.

Г.Р. После написания книги Поедая животных, у вас появилось очень много поклонников-вегетарианцев . Несколько очень серьезных вегетарианцев хотят знать, являетесь ли вы сейчас вегетарианцем. Или возможно, вы сейчас веган?

Джонатан Сафран Фоер: Я вегетарианец. Также я не ем молочные продукты и яйца, потому что у моего старшего сына на них аллергия.

Г.Р. В одном из интервью, Кормак Маккарти заявил, что не понимает писателей,которые не затрагивают вопросы жизни и смерти. Он также сообщил, что такие писатели не могут считаться хорошими писателями. Как вы относитесь этому? Можно ли быть хорошим писателем, не поднимая вопросы жизни и смерти?

Джонатан Сафран Фоер: Я не понимаю людей, которые так просто все обобщают. Он не понимает писателей, которые не пишут о жизни и смерти. Что это вообще значит? Серьезный писатель, несерьезный писатель, какая вообще разница? У меня нет желания делить людей на хороших и плохих. Некоторые вещи мне нравятся, некоторые нет. В основном, я читаю книги, которые поднимают серьезные вопросы. А иногда, книги, которые просто смешные и забавные. Я не осуждаю людей за то, что им нравится, как и не осуждаю людей за то, что им не нравятся вещи, которые я люблю.

Г.Р. Какие были ваши любимые детские книги?

Дж.С. Фойер: Мне очень нравилась книга Мило и волшебная будка. Когда я был ребенком, отец мне ее читал.

Г.Р. И мне она очень нравится! Что вы читаете сейчас?

Джонатан Сафран Фоер: Я читаю книгу Колсона Уайтхеда The Underground Railroad. Он мой хороший друг и потрясающий писатель. Эта книга великолепна.

Г.Р. У вас какие-то писательские ритуалы?

Джонатан Сафран Фоер: Да, я всегда пишу в красном кресле. Когда я чувствую, что застопорился, я просто переставляю его в другую комнату. Мое кресло уже побывало в обеденной комнате, в гостиной, в кухне, и в спальне. Оно очень большое, и еле-еле проходит сквозь дверной проем.

Г.Р. Надо добавить в ваш тур-райдер пункт «Обязательно наличие красного кресла».

Джонатан Сафран Фоер: Да, и еще зеленых M&Ms.